Автор: Loki Lovegood ( Джей-Джей)
Рейтинг: PG-13
Описание: бывают битвы в которых не гибнут, а падают на землю, ломая крылья
СЛОМАННЫЕ КРЫЛЬЯ
Пролог
Пролог
Это какое-то сумасшествие. Алое зарево, освещающее кажущуюся вечной ночь… Крики – безумные, жуткие, предсмертные… Рядом, совсем рядом со мной, яркая белая вспышка оповещает об очередной смерти… Боль… Ужасная, разрывающая боль, сжигающая изнутри. А дальше тьма… Просто тьма. Рядом нет ничего и никого. Все пропадает: и звуки сражения, и предсмертные стоны, и зовы о помощи… и.. и звук собственного дыхания… Я ощущаю лишь пустоту… Всепоглощающую пустоту, тянущую куда-то вниз… Я падаю… Куда? Не важно… Наверное, именно так ощущается смерть… Тьма, пустота и падение… Это неизбежность… Конец всего… Конец бытия…
~~~~~ ϪϪϪ ~~~~~~~
читать дальше
Этот сон уже несколько месяцев преследует меня, сводит с ума. Он кажется настолько реальным, будто не сон, а давно забытая реальность. Будто все это происходило наяву. Но я не помню… Ничего не помню. Я даже не помню, как оказалась в этом городе. Просто очнулась от оцепенения, или, точнее будет сказать, пришла в себя, как заявили врачи. Все мои воспоминания начинаются с койки в больничной палате. Врачи говорят, что это вполне объяснимая амнезия, такое вполне естественно после той аварии, в которую я попала. Я не помню, а мне рассказывают, что меня нашли на дороге, фактически в эпицентре жуткой аварии из нескольких десятков машин. Говорят, я была в центре, словно свалилась с неба и стала причиной катастрофы… Но я ведь не звезда, чтобы падать с неба… Врачей удивила лишь колотая рана у меня в груди и разорванное в клочья платье из белого шифона, слишком легкое для середины марта. Но люди – странные – всегда находят причины всему случившемуся, а потому с легкостью объяснили и мои странности. Рана от арматуры, или какой-то запчасти – мало что ли хлама среди металлического месива, а платье – ну, наверное, с или на праздник какой ехала… Всему есть объяснение… А я ничего не могу подтвердить или опровергнуть. Не помню… Как ни стараюсь вернуть память… Вместо нее лишь жуткий сон, с которым я основательно надоела ночным медсестрам, нарушая их мирное полусонное существование пронзительным, полным ужаса и боли криком. Откуда он и почему такой реальный?
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
Меня выписали из больницы через месяц после поступления. По словам одной из медсестер, так долго здесь обычно никого не держали, но меня просто жалко было, что ли. За это время я так ничего и не вспомнила, денег на лечение у меня не было, никого из родственников найти не удалось, поэтому меня все же пришлось выписать. Медсестры дали мне адрес приюта при монастыре, а одна сиделка даже дала мне одежду своей внучки… Не знаю, чем это объяснить, но чувствовала я себя ужасно не уютно. Нет, совсем не из-за потертых джинсов, выцветшей рубашки и видавших виды кед, я чувствовала, что мне здесь не место, я должна быть где-то в другом месте… А еще ужасно болела спина… Если бы у меня были крылья, я бы сказала, что чувствую себя так, словно лишилась их или они были сильно искалечены… Но крыльев у меня не было и я не могла объяснить эту боль, и врачам о ней почему-то не сказала.
Найти указанный приют было сложно. Уже начинало темнеть, а я никак не могла найти нужное здание… Наступающая тьма вгоняла в какой-то беспричинный страх, казалось, поднимающийся из самых глубин души. Близость людей причиняла неудобства. Когда кто-то проходил слишком близко за моей спиной или, что было еще хуже, проезжал на доске или велосипеде, эта близость отдавалась острой болью в спине, где-то на уровне лопаток. Словно эти люди наступали на невидимые крылья и тянули их, ломая… Снова крылья…
Спустя часов шесть после выписки, где-то около десяти вечера, я все же сумела найти приют, так манящий своим теплом и мягким светом, льющимся из окон.
Дверь мне открыла пожилая монахиня. Первые ее слова вызвали в глубине души странный трепет.
- Что привело сюда такого милого ангела? – спросила она, приглашая зайти внутрь.
Небольшой снаружи дом внутри оказался просторным и уютным, словно сама его атмосфера согревала. Как оказалось, это был приют для детей-сирот. «Маленькие ангелочки» – так называла своих подопечных настоятельница – повысовывали сонные мордашки из комнат, с любопытством гладя на меня, нарушительницу их спокойствия.
Ангелочки. Ангелы. Эти слова заставляли мое сердце трепетать и болезненно сжиматься. Но я не могла понять почему… Не могла вспомнить, что связано с этими словами, почему они такие знакомые и родные…
- Как звать тебя, дитя? – ласково прервала диагностику моих чувств Мария, настоятельница и создательница данного приюта.
Я испугалась… Не знаю чего… В больнице я не могла назвать своего имени, оно, как и все воспоминания, ушло после аварии, а сейчас вдруг само внезапно сорвалось с губ.
- Ивэя…
- Очень красивое имя. – С доброй улыбкой кивнула женщина.
- Ты ведь знаешь, что оно означает «Светлая, спокойная»? – девочка лет семи тихонько подкралась к нам и теперь уютно устраивалась на коленях бабушки. На мой утвердительный кивок девочка улыбнулась. – Я Елена, это тоже значит «светлая». Не обижайся, но ты не совсем соответствуешь своему имени. – Малышка многозначительно взглянула на меня, а потом перевела взгляд на зеркало, висящее за моей спиной.
В отличие от светловолосой и румяной девчушки с бледно-голубыми глазами, которая, несомненно, соответствовала имени, я имела бледную кожу и иссиня-черные шелковые волосы. Лишь глубокий ярко-синий цвет глаз мог натолкнуть на мысль о свете, о покое бескрайнего неба. Но мои глаза выражали только потерянность и непонимание, а где-то в глубине их синевы читался страх.
- Нет, Елена. Внешность не может рассказать тебе все о человеке. Загляни в глаза – и они выскажут правду. Наша гостья многое пережила, но в глубине души у нее покой, мир, свет и благодать. Просто за тяжестью свалившегося на нее, мы, девочка, не можем разглядеть этого в ней.
Мария ласково улыбалась и гладила малышку по голове, но взгляд ее мягких карих глаз был прикован ко мне, будто она убеждала в сказанном не девочку, а меня. От ее слов становилось легко и тепло. Поцеловав малышку в лоб, женщина отправила ее спать, а мне предложила поведать, что привело меня в приют. И я рассказала. Все, что помнила. И про сон, и про боль ломаемых крыльев, пусть их у меня и нет. А она слушала, внимательно, не перебивая, лишь кивая.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
Меня поселили в отдельной комнате с мягкой теплой постелью. Впервые за все время, что я себя помнила, мне было так хорошо и уютно. Вот только сон никуда не делся… Я видела его во всех деталях, воспринимала все чувства и ощущения. Но теперь я видела лица… Все они были разными, их одинаково искажали гримасы страха, боли, решимости и праведного гнева. Но было в этих лицах еще что-то, что объединяло их помимо переживаемых эмоций и крови – это были глаза, глубокого насыщенного ярко-синего цвета. И все эти лица казались такими знакомыми, такими родными… Больше ничего… Не то сон, не то явь… Снова пробуждение с отчаянным криком, уже так привычно срывающимся с губ. Снова влажные от холодного пота постель и одежда, волосы, прилипшие к лицу и шее, слезы, бегущие по щекам… Я уже привыкла просыпаться так, а вот остальные нет… Мария постоянно прибегала ко мне в комнату, перепуганная, и, прижимая к груди, пыталась успокоить, шепча ласковые слова.
Малыши тоже пугались моих криков. Они не понимали, что со мной происходит, но всеми силами пытались меня поддерживать и успокаивать. Особенно привязалась ко мне маленькая Елена. Но ничего не помогало… Кроме того, с каждым днем боль в спине усиливалась, обезболивающие не помогали…
Так продолжалось еще около месяца или двух. Я не знала, счет времени сам собой потерялся… Иногда казалось, что мне уже много веков и именно поэтому часы, дни и месяцы не имеют для меня никакого значения…
Клэр, молодая девушка лет двадцати, выросшая в этом приюте и помогавшая Марии, ежедневно просматривала полицейские сводки, надеясь обнаружить, что меня кто-то ищет, или узнать еще какую-либо информацию о той аварии. Но, увы, ничего не было – аварию списали на скользкую от проливного дождя дорогу, а заявлений о пропавших девушках с моими приметами не было.
Однажды в пансионат пришла женщина, которая хотела взять к себе малыша. Рассказывая о своих воспитанниках, Мария упомянула и меня, на что женщина протянула ей визитку, сказав, что этот человек мне поможет. На карточке был указан адрес и телефон некоего мистера Энджела, психотерапевта. Посетительница пообещала, что этот человек сделает все возможное, чтобы помочь мне и сделает это абсолютно бесплатно, в благодарность за чудную малышку, которую дама уводила с собой. Мистер Энджел был ее отцом.
Мария решила, что и впрямь будет неплохо, если он поможет мне хотя бы избавиться от кошмаров, и совсем замечательно, если сможет вернуть память. Я ничего в этом не понимала (Клэр часто говорила, что я «не от мира сего»), поэтому согласилась сходить на прием.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
Кабинет мистера Энджела был просторным и уютным. Последний этаж высотного здания открывал чудесный вид за окнами. Огромная стеклянная стена, рядом с которой находилась кушетка для посетителя, показывала прекрасный и спокойный залив. Наверное, это было сделано намеренно, чтобы клиент чувствовал себя более расслаблено и раскованнее говорил о волнующих его проблемах.
Сам мистер Энджел, или Марк (как он просил называть себя), оказался приятным мужчиной лет шестидесяти, с белоснежными седыми волосами, светлыми голубыми глазами и небольшим животиком. Он обладал приятным голосом и очень доброжелательной улыбкой. Я бы сказала, что этого человека окружало золотисто-белое сияние, аура доброты и безмятежности. Думаю, он легко помогал своим клиентам.
Но я не была обычным клиентом. Кроме амнезии и кошмаров у меня наблюдалось еще и явное нежелание делиться с кем бы то ни было своими чувствами и страхами. И психотерапевт не был исключением. Марку понадобилось пять сеансов просто для того, чтобы я решилась попытаться как-то объяснить свою проблему… На одном из сеансов мистер Энджел решил попробовать гипноз, но ничего не вышло – на меня это просто не действовало, в транс меня ввести не удавалось. Несмотря на явную неудачу, Марк не бросал попыток вернуть мои воспоминания. На наших консультациях, по сути, он мог вообще-то заниматься своими делами, так как я на протяжении выделенного для меня часа просто сидела на кушетке, обхватив колени и молча глядя на залив.
Это продолжалось почти месяц, и сегодняшний день не был исключением. Я так же как обычно пришла к мистеру Энджелу и, поприветствовав его улыбкой, села на свое место, разглядывая горящий в пламени заката океан. Но вдруг я увидела (или, может быть, почувствовала) совершенно другую картину. Холодная синева небес словно обволакивала и окутывала со всех сторон, под босыми ногами была теплая земля и мягкая трава неестественно изумрудного оттенка. На самом деле за все время, что я помнила, я никогда не видела такой яркой зелени и синевы. На мне было белое платье, легкая ткань которого трепетала на слабом теплом ветерке. И в тот момент я готова была поклясться, что просто чувствовала этот ветерок и траву, щекочущую босые ноги, и голос, с каким-то трепетом и нежностью, но тем не менее серьезно и отчетливо, произносящий мое имя… Кто-то ласково шептал на ухо, а потом, словно отдавая приказ, чеканил каждое слово… Но я никак не могла разобрать слов… Еще мгновение и перед моим взором снова возникли залив, яркое зарево заката и наползающие на него со всех сторон черные грозовые тучи… Эти небесные крейсеры что-то задевают в моем сознании, что-то сдвигают и ввергают в панический страх… Страх неизбежности… «Помоги… Найди меня… Одному мне не справиться… Как и тебе… Больно… Их больше нет… Слышишь? Ивэя?.. Почти никого… Скоро все закончится…» – слова отчетливо зазвучали в моей голове, а голос, произносящий их, на мгновение показался таким знакомым, таким родным. Кто же это? – никак не вспомнить его обладателя. Кем он для меня был и что значил? Одно я поняла наверняка: голос, шептавший приказы мне на ухо на красочном обрыве, и голос, взывающий в моей голове, принадлежали двум разным людям.
Не понимая, что это было и было ли это на самом деле, я повернулась к мистеру Энджелу и увидела, что психотерапевт смотрит на меня широко распахнутыми глазами и держит за плечо.
- Я видела это на самом деле?.. И слышала… Голос такой знакомый… он просил помочь… говорил, что никого не осталось… почти никого…
- Ангел мой, ты в порядке? – «Почему все они называют меня ангелом?» - пронеслось в моей голове прежде, чем осознав вопрос, я утвердительно кивнула. – Ты как будто… Я даже не знаю… - Марк заметно волновался. – Ты просидела, не шевелясь и словно не дыша, целый час. А твои глаза… Не знаю, но кроме того, что они были словно стеклянными, мне показалось, что они как-то неестественно светятся, будто глубоко в них полыхает синий огонь. Что случилось? Можешь мне рассказать?
- Д-да. Я просто любовалась океаном, а потом картинка внезапно изменилась… - и я пересказала все, что увидела, услышала, почувствовала…
За окном становилось все темнее, последний блик заходящего солнца скрылся за черной громадой тучи. Эта картина отозвалась болезненным уколом в памяти, но никакого видения перед глазами не возникло. Только по спине пробежал холодок.
Марк выслушал меня с таким выражением на лице, словно питался подобными рассказами. А когда я закончила, ободряюще улыбнулся, и сказал, что мы обязательно разберемся с этим.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
На улице бушевала гроза. Страшная и сильная… Ветер швырял в окна приюта ветки, листья, мелкие камушки и мусор. Ливень стоял сплошной стеной, пробиваемый лишь яркими, слишком яркими, вспышками молний, которые освещали комнату так, словно здесь включались самые мощные лампы дневного света. Пожалуй, в эти сполохи становилось даже светлее, чем в солнечный летний день. Гром сотрясал стены пансиона с такой силой, будто он был построен не из кирпича, а из картона. И было страшно, что он не выдержит очередного звукового взрыва и сложится, словно карточный домик.
Я сидела на своей кровати, спиной к окну и крепко прижимала к себе малышку Елену, которая чуть слышно шептала молитвы, а в перерывах успокаивала меня. Так что было не понятно, кто кому помогал пережить этот ураган, кому было страшнее. По моим щекам текли слезы, из-за чего волосы девочки прилипали к моему лицу. Меня колотило как от холода, а яркие вспышки заставляли сердце болезненно сжиматься, поощряя дикий страх, поднимающийся изнутри. Я боялась даже не грозы, а тех образов, звуков и обрывков, что она принесла с собой. Слишком похоже на то, что заставляло просыпаться в холодном поту с ощущением беспомощности и безысходности. Но от молитв, которые нашептывала Елена, становилось спокойнее, словно по душе разливалось тепло. И чем дольше малышка шептала святые слова, тем проще было подавлять страх, поднимающий свою безобразную голову.
Я не заметила, когда заснула, и кто первым отдался в объятия Морфея. Всю ночь меня, как и прежде, мучил тот же сон, только на этот раз он был более реальным, и от этого еще более жутким. С пробуждением с губ опять сорвался крик, но сегодня он был другим…
- Эван!!! – И я вскочила, будто в меня вонзилась сотня острых шипов.
Елена испуганно распахнула глаза и, казалось, готова была расплакаться от столь внезапного пробуждения. Но вбежавшая в комнату Мария, заключив обеих в объятия, не дала зарыдать ни одной из нас. Но мои щеки все же оказались мокрыми, а глаза застилала пелена слез – я начала плакать еще во сне.
- Ивэя, девочка моя, что случилось? Кто такой Эван? Ты что-то вспомнила? – Настоятельница разомкнула объятия, и на меня в ожидании ответа уставились две пары глаз. Одни перепуганные и любопытные, со всей детской непосредственностью желающие мне помочь, другие взволнованные и умудренные опытом, но желающие того же.
- Я не… не знаю… не помню, кто он… Просто тот же сон, но с новыми деталями… - я посмотрела на женщину, не решаясь продолжать.
- Я понимаю, что тебе тяжело, поэтому давай сделаем так: сейчас вы обе – она, улыбнувшись, взъерошила волосы Елены, – встаете, умываетесь и идете завтракать вместе со всеми, а потом я приглашу сюда мистера Энджела, чтобы тебе не пришлось повторять историю дважды. Хорошо?
Мы с Еленой кивнули, и девочка умчалась к себе, а Мария еще ненадолго задержалась у меня, чтобы просто обнять и погладить по голове.
- Все будет хорошо, мой ангелочек. Все будет хорошо…
- Спасибо вам за все, что вы делаете для меня… И для этих малышей.
Женщина лишь улыбнулась и, сказав, чтобы я собиралась, вышла из комнаты.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
– Все тот же сон. То же алое зарево, озаряющее кажущуюся вечной ночь… Крики – безумные, жуткие, предсмертные… Вокруг силуэты людей в белых одеждах, перепачканных чем-то темно-багровым… У них разный цвет волос, разные черты, они измазаны в крови. Но вот глаза, глаза одинаковые. Ярко-синие, исполненные решимости, но огромные от боли и трепещущего в глубине страха… Рядом, совсем рядом со мной яркая белая вспышка оповещает об очередной смерти… Эти вспышки словно вырываются из людей…
Я уже не чувствую той ужасной боли. Я вижу как что-то метнулось ко мне, какая-то тень… Я не могу разобрать… А наперерез бросается парень. У него каштановые волосы. Я не вижу этого, потому что он перепачкан кровью, и своей и врагов, но я это знаю. Я знаю его… И у него такие же ярко-синие глаза как и у всех, только в них читается еще что-то, эмоция, которую я не могу, не успеваю или просто не хочу понимать. Я не успеваю сделать ничего, не успеваю предупредить… Да, он смог отвлечь это что-то от меня, но сам… Его, кажется насквозь пронзает черный меч… А я… я… я только и могу, что выкрикнуть его имя… Хотя и понимаю, что слишком поздно…
Я чувствую, как по щекам текут слезы, оставляя на коже горячие мокрые дорожки. Сон закончился моим криком – я выкрикнула имя… Но сейчас картинка дополнилась и я могу поведать доктору Энджелу эту историю до конца… До её логического завершения.
– И в следующую секунду я чувствую боль… Ужасную, разрывающую боль, сжигающую изнутри. А дальше тьма… Просто тьма. Рядом нет ничего и никого. Я не успеваю заметить, был ли свет от Эвана. Не знаю почему, но это важно для меня… Очень важно… Но я не вижу… Все пропадает: и звуки сражения, и предсмертные стоны, и зовы о помощи… и.. и звук собственного сердцебиения и дыхания… Я ощущаю лишь пустоту… Всепоглощающую пустоту, тянущую куда-то вниз… Я падаю… Куда? Не важно… Наверное, именно так ощущается смерть… Тьма, пустота и падение… Это неизбежность… Конец всего… Конец бытия…
Я отрываюсь от слепого созерцания скомканного постельного белья и смотрю на Марка и Марию. На их лицах читается тревога, непонимание и легкий страх. Но они молчат… Эта тяжелая, давящая тишина длится минут десять и прекращается после того, как я встаю и открываю окно, впуская в помещение свежий воздух. Я сама ее нарушаю, почему-то считая важным сообщить, что сон окончился лишь именем, понимание того, что дальше меч пронзил и меня, пришло позже. Вдруг меня обожгла какая-то дикая, совершенно ненормальная мысль.
– Марк… Мистер Энджел… Это… Это не сон… Это все было… Со мной… Но… но ведь это не возможно, да?
Психотерапевт и настоятельница глядят на меня еще более испуганно, но доктор справляется со своим оцепенением быстрее.
- Ивэя, - начинает он, промакивая лоб носовым платочком. – Это довольно странно… Ты довольно странная… У меня никогда не было таких пациентов и, признаться, я слегка озадачен. Должен сказать, что затрудняюсь поставить тебе диагноз. Меня удивляет, более того, настораживает твой рассказ. Особенно с учетом того, что это, похоже единственные твои воспоминания. По всем параметрам можно сказать, что ты не совсем здорова, конечно же, в психическом, а не физическом, смысле. Но, во время нашего общения я наблюдал за тобой, проводил кое-какие тесты и по их результатам ты абсолютно здорова. Все это выглядит очень странно, и я совершенно не знаю, что делать и как тебе помочь… – Доктор опустил голову, рассеянно потер шею и спрятал лицо в ладонях.
Я смотрела на него и на настоятельницу, поочередно переводя взгляд с одного на другого. Я понимала, что мой рассказ тянул на байку душевнобольной. Но это были мои воспоминания. Это был не сон. Теперь я понимала это. Я помнила людей, сражение, Эвана, боль, свет. Еще одна нездоровая догадка-воспоминание кольнула сознание и показала картинку. Я нерешительно взглянула на людей, сидящих напротив моей постели. Стоит ли говорить им что-то еще или они и так уже в достаточной степени считают меня умалишенной?
- Ты ведь что-то еще хочешь сказать, милая? – Спросила Мария, пересаживаясь на кровать и обнимая меня. – Главное, чтобы ты вспомнила. А что делать с твоими воспоминаниями дальше, мы разберемся позже. Правда, Марк?
Мужчина кивнул и ободряюще улыбнулся. Мария чуть сильнее сжала мои плечи, давая понять, что она со мной и ни за что не оставит меня, чтобы я ничего не боялась и рассказывала все, что вспомню. И я рассказала. Специально для настоятельницы повторила, что вчера произошло в кабинете Марка и описала свои ощущения и страхи во время ночного урагана.
- Голос, который был в моей голове вчера. Я вспомнила его. Это Эван. И я не помню вспышки, означавшей смерть. Может он жив? – Сколько же надежды я услышала в собственном голосе, и какой же глупостью мне это показалось. – Только я не могу вспомнить, кто же он. Не могу понять, почему он бросился ко мне, пытаясь отвлечь его от… – я обрываю себя и, опустив голову, прячу лицо в ладонях. В глазах потемнело, голову пронзила острая боль, тут же нашедшая отклик в сердце, и вытащившая из меня вздох-стон.
-Ооох…- только и смогла сказать я, хватая ртом воздух, а руками пытаясь удержать на месте сердце.
- Что случилось, моя хорошая? – Мария прижала меня к себе покрепче и заботливо и ласково погладила по спине. Мне стало легче, и я продолжила.
- Еще одна картинка… Битва… Люди, которых я знала, все как один были в белом: мужчины в рубашках и брюках, женщины в легких воздушных платьях… Но это нисколько не мешало им сражаться… Одежда была одинаковой, различными были лишь маленькие гербы на рукавах и груди. Это были знаки отличия – они делили людей на гарнизоны. Маленькие переливающиеся серебром значки на одежде и запястьях… – Я инстинктивно посмотрела на свои руки, но они были чистыми… Ни следа… – У Эвана, как и у меня, была маленькая восьмиконечная звезда, четыре луча были более длинными, а в нутрии звезды свиток, содержащий в себе одну витиеватую букву… У него была «S» – разведчик. А у меня… не помню… что-то другое… – Я почесала левое запястье, а потом рассеянно стала рисовать пальцем маленький кружок.
- Именно здесь должна быть звезда? – Очень серьезным, но в то же время ласковым голосом спросил мистер Энджел. Я кивнула, и он потянулся к портфелю.
- Дай-ка руку, – попросил он, протягивая мне свою ладонь. Во второй руке он держал тоненький как фломастер фонарик. – Я думаю, что есть способ проверить правдивость твоих слов. Если ты говоришь, что знаки сверкали серебром, то, возможно, только возможно, если он у тебя есть, мы увидим его под ультрафиолетом.
Я удивленно подняла на него глаза. Почему-то я никак не могла понять, что это значит. Каким образом знак, который я так отчетливо видела в своих предположительных воспоминаниях и не видела сейчас, мог проявить какой-то ультрафиолетовый фонарик? Но руку все же протянула. Марк осветил мое запястье тоненьким лучом бело-синего света и изумленно охнул, так же как и Мария, которая снова инстинктивно прижала меня к себе, в попытке защитить. На моей руке красовалась описанная мною звезда… А в центре искрилась буква «Е».
- Господи, так всё же твои рассказы – правда… – прошептали в один голос и Мария, и Марк. Оба потрясенно уставились на меня. – Кто же ты такая?
- Я не помню… Наверное… «Е»… Вспомнила!.. Элита… Я была в отряде элитных войск. Но я не помню, кого мы охраняли. Мой отряд вступил в схватку сразу же после разведчиков… Остальных не было… Весь удар приняли мы… Как же сложно – Мой мозг будто сознательно закрывал от меня всю картину. Я не могла пробиться сквозь стену собственного подсознания, чтобы найти правду. Но я должна это сделать. Должна!
– Это была война… или восстание… Но между кем и кем? Не помню… Не могу вспомнить!!! – Я сорвалась на крик. Крепко сжимая голову и вцепившись пальцами в волосы, я начала раскачиваться взад-вперед, повторяя как мантры, что не могу вспомнить, но должна, что это важно.
- Шшш… Девочка, успокойся… Ты все вспомнишь. Просто чуть позже. Мы обязательно тебе поможем. Теперь уж мы точно не отступимся, ангелочек. – Мария начала меня баюкать и гладить по волосам, пытаясь успокоить. И ей это удалось. Я заснула у нее на руках. И на этот раз не видела ничего, ни сражения, ни крови, ни Эвана… Просто спала. Спокойно, впервые за несколько месяцев.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
С того дня Марк приходил к нам каждый день. Теперь наши разговоры проходили в присутствии Марии и уже не носили характер «врач-пациент». Он просто пытался мне помочь вспомнить. Задавал наводящие вопросы, высказывал предположения. Но в течение следующей недели я больше ничего ценного не вспомнила. Никаких новых деталей. Зато засыпая в чьих-то объятиях, я спала без сновидений. Маленькая Елена с радостью предложила свою кандидатуру на должность хранительницы моего сна. Девочка забиралась ко мне в кровать и, обняв маленькими ручонками, шепотом рассказывала сказки, истории, которое выдумало детское воображение, и вполне реальные события из жизни пансионата. Так мы и засыпали в обнимку, забирая страхи друг друга.
Между тем, неугомонная Клэр предложила поискать какую-нибудь информацию в интернете и старых книгах. Девушка питала какую-то странную надежду, даже веру, что мой рассказ является какой-нибудь легендой.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
Мы, как обычно сидели в моей комнате. Я рисовала все гербы, что были на одеждах войск, Марк и Мария листали какие-то старые книги, Клэр сидела в соседней комнате за стареньким компьютером и блуждала по интернету в поисках старинных легенд с содержанием хоть немного напоминающим мой рассказ, а Елена разглядывала (или пыталась прочитать) огромную детскую Библию с красивыми цветными картинками.
- Ты так и не можешь больше ничего увидеть, вспомнить? – Нарушил царящую тишину Марк. – Может быть, стоит сконцентрировать внимание на ваших противниках? Тех темных пятнах?
Я несколько минут смотрела на него, а потом перед глазами вдруг вспыхнула слабая мутная вспышка. Буквально доля секунды, а потом возникли они…
- Словно бесы… – прошептала я. – Они высокие, выше, чем мы. Но мы проворнее и тоньше. Они массивные, их одежды черные из тяжелой ткани, но, глядя на некоторых, складывается впечатление, что это просто лоскуты ткани. У них на рукавах, а у тех, что в порванных одеждах, прямо на коже, – морщусь я, вглядываясь в картинки, плывущие перед глазами, – тоже есть знаки. Это звезды, или, скорее, что-то вроде пентаграмм… Не могу разобрать… Они словно нарисованы кровью… Они словно покрыты сажей, темные. Волосы темные и как будто опаленные… А глаза… глаза… у одних налиты кровью, у других вокруг зрачков светятся красные кольца … Страшно… Один их вид заставляет сжаться от ужаса… Их оружие, это не наши двуручные мечи и короткие кинжалы. Это огромные мечи-кладенцы, секиры и топоры… А еще запах… От них веет смертью… Болью, страхом… Жестокостью… и..и гнилью… Словно они уже мертвы…
На этом мои видения прекратились, и я перевела испуганный взгляд на Марка. Он выглядел ошарашенным. Это описание если не напугало, то точно смутило его.
Между тем Елена, пытаясь поудобнее устроиться и, видимо ища защиты от моего жуткого рассказа, заерзала за моей спиной, от чего я болезненно поморщилась, а когда она прижалась своими маленькими плечиками к моим, я не смогла сдержать болезненного вздоха. Девочка сразу же отодвинулась от меня, вызвав очередную гримасу боли, а Мария заботливо осведомилась, что случилось. И я рассказала им про боль в спине, которая уже давно меня мучает, про то странное и неприятное ощущение, которое появляется у меня, когда кто-то слишком близко находится за моей спиной.
Марк как раз собирался что-то сказать по этому поводу, но его остановил удивленный вскрик Елены. Все переключили внимание на девочку. Та удивленно смотрела на страницы Библии, на которых было изображено что-то в багрово-черных тонах.
- Что ты там увидела, малышка? – спросила ее настоятельница. И девочка, развернув книгу так, чтобы всем было видно картинку, указала на нее:
- Этот рисунок очень похож на то, о чем только что говорила Ивэя.
Все четверо уставились на глянцевые страницы книги, и я почувствовала, как меня начало трясти. Картинка изображала битву между ангелами и демонами. Одни в белоснежных одеждах, с развивающимися светлыми волосами, правда, нельзя сказать какого пола эти существа, они все похожи словно две капли воды. Демоны же все черны, их одежды висят окровавленными лоскутами, глаза горят кровавым огнем, в руках они сжимают огромные секиры, в то время как у ангелов тонкие мечи и короткие кинжалы. Но демоны не похожи на людей – их лица скорее походят на морды животных, на лбах красуются толстые крученые рога, а сзади виднеются хвосты…
Меня пробивала крупная дрожь. На лбу выступили бисеринки холодного пота, во рту пересохло, а в голове вдруг раздался колокольный звон. Эта картина кажется мне не правильной, но настоящей. Просто не точное изображение, которое все правильно передает суть.
Из бешеного потока мыслей меня выдернул звонок мобильного телефона. Доктор Энджел оторвался от созерцания картины и начинал рыться в портфеле в поисках телефона. Мария, улыбаясь, забрала у девочки книгу и, закрыв ее, сказала, что мы подумает об этом позже.
- А насчет спины, – начала говорить она, но Елена ее перебила.
- Может у тебя просто крылья? – наивный вопрос девочки показался таким правильным. – А болят, потому что они сломаны? Может ты ангел? – ее голубые глаза смотрели на меня с нескрываемым восторгом и наивной детской надеждой.
- Мне пора идти, простите. – Сказал Марк. – В больницу доставили очень странного парня, врачи хотят, чтобы я его осмотрел.
- Эван… – сорвался с моих губ тихий шепот. Не надежда – констатация факта.
- Он не называет имени… Они говорят, что он лишь повторяет что-то о войне, что почти никого не осталось, что скоро все закончится… И что он потерял её. Он не говорит кого, просто как повторяет «не успел, потерял, не спас…» Если будет что-то важное… Нет. Как только я с ним поговорю, как только увижу, я позвоню вам. – пообещал Марк и вышел из комнаты. По моим щекам поползли горячие соленые ручейки…
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
Звонка от Марка не последовало ни через час, ни через два. Мария волновалась, Елена сгорала от любопытства, а я просто ждала, потому что была уверена, что парень из больницы именно Эван. Я чувствовала его, не знаю, как это объяснить, просто пазл встал на свое место, один из миллиона, так же как и воспоминания.
К вечеру, так и не дождавшись звонка, Мария уложила своих подопечных и принялась внимательно читать главу Библии, относящуюся к рисунку, найденному Еленой. Через полчаса раздался тихий стук в дверь: на пороге стоял доктор Энджел, а за его спиной стоял парень с каштановыми взлохмаченными волосами, одетый в широкую темно-синюю рубашку. Эван – я уже знала, что это он – не поднимал головы, разглядывая свои ноги, обутые в белые больничные тапочки. Настоятельница поспешно отошла от дверей, приглашая гостей внутрь, а я вместе с Клэр, боясь шелохнуться, выглядывала из столовой, где мы устроились, изучая книги.
- Где Ивэя? – спросил Марк. Парень резко поднял голову. Ярко-синие глаза смотрели на Марию с надеждой, ожиданием и толикой недоверия.
Женщина передернула плечами, она видела такие же пронзительные глаза каждый день, и этот факт явно поразил её, хотя я и говорила, что эта общая черта тех, кого я помнила. Справившись с потрясением, настоятельница провела мужчин в комнату. За ними сонным хвостиком засеменила Елена: девочка будто чувствовала, что сейчас должно произойти что-то если не важное, то, по меньшей мере, интересное.
- Он рассказывает ту же историю, что и ты. – Начал доктор Энджел, обращаясь ко мне. – За исключением некоторых деталей. Он помнит гораздо больше, чем ты, но вот в то, что ты жива и находишься здесь, он категорически отказывался верить.
Я взглянула на Эвана, избегая смотреть в глаза, больничная одежда и великоватая рубашка смотрелись на нем так же неуместно, как и потертые джинсы и футболка на мне, а сам он выглядел сломленным и подавленным. Но я вспомнила его другим – смелым и гордым, в белоснежных одеждах, похожих на военную форму, на поясе висел меч с одной стороны, и кинжал с другой. Он казался величественным и неземным, а глаза светились решимостью и… любовью… Сейчас же по щекам текли слезы, а поникшие плечи содрогались от беззвучных рыданий.
- Я думал, ты мертва. – Прошептал он. – Я не успел, слишком поздно заметил, что их двое… Я видел как тебя… как ты… – он не договорил, закрыв лицо ладонями, он упал на колени и заплакал.
Елена тихонько подошла к нему и обняла за плечи.
- Не плачь. – Успокаивала его девочка. – Вы оба живы и ты нашел ее. Вот только она почти ничего не помнит… Но ты ведь ей поможешь? – спросила она с надеждой в голосе.
Эван поднял на меня полные боли глаза, а я снова отвела взгляд, подавляя желание упасть на колени рядом с ним и утешать его так же, как и Елена. Лишь бы не видеть в этих глазах, таких родных глазах, того безнадежного и болезненного отчаяния.
- Я не смогу… – еле слышно проговорил он. – Она закрывается от меня, не хочет помнить. И я не смогу вернуть ей воспоминания, пока она сама этого не пожелает.
«Все закончится сегодня. Стоит тебе пожелать этого и заглянуть в его глаза и всё станет на свои места, ты вспомнишь, кто ты, вспомнишь все, что было. И снова обретешь его» - шептал голос в моей голове, настойчиво и упорно.
- Не хочу… Мне страшно… Там слишком много боли. Не хочу этого. Я не хочу снова это переживать!! – с еле слышного шепота я сорвалась на крик.
- Ангел мой, - Мария бережно обняла меня, – не бойся. Мы с тобой, ты в безопасности. И мы защитим тебя, что бы ни случилось, обещаю тебе. Ты пережила очень многое, неужели ты не хочешь, что бы все наконец прояснилось? Ведь станет легче.
- Это необходимо тебе, милая, – поддержал Марк, а Клэр просто сжала мою руку, – обрывки воспоминаний и кошмары могут просто свести тебя с ума. Я понимаю, как врач понимаю, что тяжелое прошлое хочется забыть, спрятаться от него, но поверь, дорогая, так будет лучше. И мы поможем тебе справиться тебе с этим.
Я в нерешительности взглянула на каждого из них: на их лицах были сочувствие и понимание, а на губах ободряющие улыбки. Клэр подвинулась ближе и приобняла меня за талию, от чего я тихонько зашипела, втягивая воздух сквозь зубы.
- Прости, - прошептала девушка, убирая руку. Эван резко вскочил на ноги.
- Что с тобой? Это…это… Что-то с крыльями?.. – обеспокоенно спросил он.
Я удивленно посмотрела на него, так же как и все остальные, находящиеся в этой комнате.
- Покажи их! – это прозвучала не как просьба, это был приказ.
- Я… Эван… Я не знаю как. Не умею. – нерешительно пролепетала я.
- Ты должна вспомнить. Ивэя, прошу тебя, – он практически умолял меня. – Разреши показать и ты вспомнишь. Я помогу, клянусь. Только, умоляю, не заставляй меня проходить через это снова. Второй раз потерять тебя – я не вынесу этого. – Он взял меня за руки, пытаясь поймать мой взгляд. «Это случится сегодня. И ты вернешься домой. Ты должна. Командир не покидает поле боя…» - твердил голос, и я сдалась, не в силах противостоять ему.
- Хорошо. – Совсем тихо, почти неслышно прошептала я. – Покажи мне.
Подняв голову, я заглянула в его глаза. Ярко-синие, такие же как мои, и сейчас в них была видна любовь и поддержка, надежда. «Ангелы любят один раз на всю жизнь…» - тихим шорохом разнеслось по комнате. Не понять, кто сказал…
В следующую секунду глаза парня, так же, как и мои (я знала это – почувствовала) засветились глубокой неоновой синевой, а за спиной Эвана раскрылись огромные, серебристо-белые крылья, занявшие собой почти все пространство комнаты. Мою же спину пронзила острая боль, и я не смогла сдержать крика, сорвавшегося с губ. Эван сильней сжал мои пальцы. Звезды на наших запястьях сияли, отчетливо прорисовывая каждую деталь, в особенности буквы, «S» на его знаке и «E» на моем. А потом комната поплыла перед моими глазами. Ее подменило множество образов, сменяющих друг друга с невероятной скоростью. И все эти картинки были моей жизнью, с каждой секундой я вспоминала все больше и больше. Теперь я помнила всё, помнила, благодаря Эвану. Ангелы любят раз и на всю жизнь, на все время своего существования, а он был моим ангелом! Просто так было решено Отцом. И он спас меня…
Едва прекратился поток воспоминаний, я рухнула на пол. Эван вернул мне память. А вместе с тем боль, негодование и ярость, что сопровождали последние воспоминания. Но я справлюсь. У меня есть поддержка, есть люди, которые не оставят меня… И я обещала им, обещала себе и ему…
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
С усилием открыв глаза и оглядевшись, я обнаружила себя на кровати в собственной комнате. Рядом спала Елена, а возле окна, примостившись в кресле – Эван. Теперь на нем был мундир разведчика Небес, каштановые волосы в художественном беспорядке, как и всегда, видимо связь помогла ему восстановиться и принять прежний, его истинный облик. Лишь роскошные крылья вновь были невидимы.
Я заерзала, услышав в коридоре тихие шаги, и попыталась незаметно выбраться из объятий Елены. Но моя попытка оказалась безуспешной – и девочка и ангел проснулись.
- Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Эван.
Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что кроме боли в спине меня больше ничего не беспокоит. Нет даже ощущения разбитости и потерянности, что неизменно сопровождали меня все эти месяцы.
Легонько постучавшись, в комнату осторожно заглянула Мария. Получив приветственную улыбку, она вошла в комнату вместе с Марком, а за ними тенью скользнула Клэр. На добродушное ворчание настоятельницы девушка ответила, что заключительную часть столь увлекательной истории она не пропустит ни за что.
Когда все устроились, Елена, все еще сонно потирая глазки, задала вопрос, волновавший всех в этой комнате, исключая меня и Эвана.
- Значит, вы ангелы? – спросила девочка. – Но что же вы тогда делаете здесь? И почему ты ничего не помнила?
Эван вопросительно посмотрел на меня:
- Расскажешь или мне объяснить?
- Да, малышка, мы ангелы. – Улыбнулась я. – Но не все на Небесах так, как написано в книгах. Как видишь, выглядим мы не совсем так, как на картинках. Ведь, по сути, ангелы – это воины Господни. Мы делимся на несколько гарнизонов. Помнишь, я говорила о знаках на наших руках? Так вот, с их помощью определяется принадлежность к какому-либо гарнизону. Эван – разведчик, а я была командиром элитных войск. Нашей работой было охранять архангелов.
- А кого охраняла ты? – полюбопытствовала девочка, чем поставила меня в тупик. Я помнила высокого светловолосого архангела, отдававшего мне приказы, но не помнила, кто он. Я беспомощно посмотрела на Эвана. Парень ободряюще улыбнулся, но в его глазах мелькнуло беспокойство.
- Гавриил. – Подсказал он. – Твой гарнизон был свитой Гавриила.
- Д-да. – неуверенно подтвердила я. – И… Вы, наверное, знаете, что после своего падения Люцифер был заключен в темницу. Так вот… – Я помедлила. – Его слуги не согласны с этим и пытаются освободить его. Они пытаются достать ключи от темницы, ломая печати… – я бросила неуверенный взгляд на Эвана. – Мы сдерживали их. И вполне успешно, потому что они не знали, у кого ключ, вскрывающий последнюю печать, открывающую путь к темнице. Но нас предали… – снова неуверенный взгляд. Это была теория Эвана. Как разведчик, он добыл эту информацию и должен был поделиться ею с остальными войсками, но не успел. – Разведчики не успели доложить, слишком поздно поняли, кто именно это был. Они напали неожиданно и стремительно. Их было слишком много, кроме небольшой группы разведчиков и половины моего гарнизона никого больше не было. Мы не могли их сдерживать… Я не знала, что Рамиль обратила нескольких воинов, находящихся под моим командованием. Все происходило слишком быстро… Слишком больно… Я слышала предсмертные крики ангелов, видела ослепительные вспышки света, извещающие о падении воина. Но ничего не могла поделать… – Даже сейчас у меня в ушах стоял звук сражения: звон оружия, стоны и крики умирающих, и противное рокотание победных кличей тварей Ада… – Я сражалась наравне с подчиненными, и не заметила, как оказалась в ловушке. Эван бросился ко мне. Тварь заметила его… Я видела, как меч прошел сквозь тебя, – я обращалась к Эвану со слезами на глазах, – я слышала твой крик… Слышала свой… А потом… Потом боль… Острая, пронзающая боль, сжигающая изнутри… А дальше… темно… я провалилась в тишину и темноту…
- Я увидел его слишком поздно, не успел увернуться и не успел крикнуть, что за твоей спиной еще один. Я видел как кинжал, наш кинжал, а не его поганый меч, пронзил тебя… Он прошел насквозь… А потом… – по щеке Эвана скатилась слезинка. – Взмах – и секира обрушилась на твои крылья. Я не знаю, что произошло дальше. Не справился… Просто потерял сознание… Его меч прошил плечо чуть выше, чем следовало бы… Битва окончилась… К нам на помощь пришли другие гарнизоны… Мы победили… Но для меня цена этой победы была слишком высокой… Ты единственная, кто пропал. Все погибшие воины были на поле битвы, а тебя нигде не было. Я не знаю, как я оказался на земле… не помню… Кто-то говорил о легенде, что потеряв крылья ангел падет на землю, став человеком. А последнее, что я помнил – это секира, обрушивающаяся на твои крылья…
В комнате повисла тишина. Никто не решался говорить, все были потрясены нашей историей, и я тоже. Если я оказалась здесь, значит, я лишилась крыльев. Значит, я человек… Но…
- Но я чувствую их! Боль… Мне ужасно болит спина. Не могу, когда кто-либо слишком близко за спиной…
- А может, он, ну… тот демон, не отрубил их? – Подала голос Клэр. – Может просто искалечил? Можно же проверить как-то? Ты ведь должен знать способ? – Она с надеждой взглянула на Эвана. Тот лишь печально улыбнулся.
- Даже после того, как я вернул ей воспоминания, некоторые детали продолжают ускользать от нее. Я боюсь, что если крылья остались, то искалечены настолько, что их не спасти.
- Что это значит? – Со всей врачебной серьёзностью спросил Марк. – Что это значит для Ивэи? Что произойдет, если она потеряет крылья?
- Она станет человеком. Забудет все, что связано с Небесами. Будут лишь отголоски – смутные воспоминания, картинки. Она просто сойдет с ума, потому что не сможет объяснить их. Никто не сможет.
- Нет! Я не хочу, что бы она сходила с ума! – Заплакала Елена. – Ивэя, пожалуйста, постарайся… – всхлипывала девочка, – покажи их!
Я стану человеком… Забуду все… Небеса, Отца, Гавриила, Эвана… Сойду с ума… Нет, я не хочу этого! Нет!!! – Я рывком расправила крылья. Дикая, разрывающая боль пронзила все тело, с губ сорвался пугающе громкий нечеловеческий крик.
- Господи! – Услышала я голос Марии. – Эван, скажи, что нам делать, и что с ними можешь сделать ты?
- Для начала, - предположил Марк, – я думаю, надо смыть с них кровь.
- Что там? – спросила я, вглядываясь в их лица. – Прошу, не молчите! Скажите вы хоть что-нибудь!!!
- Твои крылья… Они… – Эван запинался. Его глаза были широко распахнуты, а на лице столько эмоций, что я была не в силах их разобрать. – Они… Боже, Ивея… Я не знаю, смогу ли помочь… Слишком… месиво… кровавое месиво вместо правого крыла… да и левое выглядит не лучше…
Я закрыла глаза и уронила голову на руки. Нет… Только не это… Если ангел говорит, что он не в силах исцелить, это равносильно концу…
- Ничего. Возможно, все не так уж и плохо. – Мария решительно поднялась с кровати. – Надо смыть кровь. Тогда хотя бы станут видны повреждения. А уж дальше, мальчик мой, ты решишь, можешь ты восстановить их или нет.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
Спустя, наверное, несколько часов нестерпимой боли для меня и кропотливой работы для Марии, Клэр, Марка и Эвана, доктор Энджел улыбнулся, облегченно вздохнув.
- Теперь они выглядят намного лучше.
- Вот только я чувствую себя намного хуже, – с трудом улыбнулась я. За это время мои крылья хоть и очень бережно, но все-таки очень долго ворочали, двигали и теребили. И именно сейчас я начала чувствовать, что их словно через мясорубку пропустили.
- Это пройдет. – Улыбнулся Эван, присев рядом со мной. – Я помогу. Там было слишком много крови. Но я могу это исцелить, хоть и не сразу. Нам придется пробыть здесь несколько дней, а потом мы сможем вернуться домой.
~~~~~~~~ϪϪϪ~~~~~~~~
Мы пробыли на земле до сентября. Крылья были слишком изувечены, чтобы Эван смог исцелить их сразу. Но когда все было позади, мы смогли вернуться домой.
Ангелы редко вмешиваются в судьбы людей напрямую, но я, упав с небес, изменила жизни четырех человек навечно. Доктор Энджел переселился в приют к Марии, оказывается, после смерти жены он жил в кабинете. Его дочь была несказанно счастлива, что отец наконец-то вновь обрел смысл жизни. Он помогал настоятельнице заниматься детьми, но и частную практику не оставил. Теперь, правда, он с еще большим усердием присматривался к людям, которые теряли память или рассказывали небывалые истории, надеясь им помочь.
Елена нашла очень хороших родителей – пару, которая очень хотела, но не могла завести детей. Марию она по-прежнему называла бабушкой, а Марка – дедушкой, и с родителями часто приходила к ним в гости.
Клэр получила образование и стала известной писательницей и фольклористом.
А я вновь была на Небесах, в окружении преданных друзей и подчиненных, заботливого руководства в виде архангела и рядом с любимым ангелом.
Я вмешалась в судьбы этих людей, изменила их жизни и теперь присматривала за ними. Ведь, если ангел полюбит, то на всю жизнь. А я полюбила этих добрых и отзывчивых людей…
30 марта 2012 года